32-летний Бакминстер Фуллер, безработный, банкрот и недавно потерявший дочь от полиомиелита, стоял на берегу озера Мичиган и подумывал о самоубийстве. Позже он утверждал, что именно тогда он услышал голос, говорящий ему, что он не имеет права — потому что он «принадлежит Вселенной». С этого момента он приступил к пожизненному «эксперименту, чтобы выяснить, что этот маленький, лишенный гроша, неизвестный индивидуум может эффективно сделать для всего человечества». Плодотворные результаты этого эксперимента были продемонстрированы на крупной ретроспективе музея Уитни «Бакминстер Фуллер: начиная со Вселенной».
Первая половина карьеры Фуллера, начавшаяся с серии проектов энергоэффективного автомобиля, сборной ванной комнаты, а затем и жилья, характеризовалась как радикальными изобретениями, так и коммерческими неудачами. Автомобиль Dymaxion (1933) (сокращение от «динамический», «максимум» и «напряжение» — термин, придуманный не Фуллером, а рекламщиком Уолдо Уорреном, который популяризировал термин «радио» вместо «беспроводной») с его привлекательным алюминием, шасси в форме капли, перископ заднего вида и одно заднее колесо обеспечили бы большую топливную экономичность и маневренность, чем почти любой другой серийный автомобиль. У него могло быть многообещающее будущее, если бы водитель первого прототипа не погиб, когда автомобиль перевернулся в результате аварии на Всемирной выставке в Чикаго 1933 года.
Dymaxion Dwelling Machine или Wichita House (1945), несколько неуклюжее, круглое алюминиевое жилище в стиле космической эры, подвешенное к центральной мачте с огромным вращающимся дефлектором на крыше (предназначенным для пассивной вентиляции), по общему мнению, произвел бы революцию в жилищной отрасли, если бы финансирование трагически не провалилось.
Тем не менее, Фуллер также изобрел карту Dymaxion, которая позже станет важной философской путевой станцией на его пути от изобретателя к глобальному провидцу. Карта (впервые опубликована в журнале LIFE в 1942 году) изображала плоскую проекцию земного шара, в которой, в отличие от проекции Меркатора (где Гренландия кажется такой же большой, как Африка), континенты не искажались по мере удаления от экватора. Пропорциональная целостность была этическим вопросом для Фуллера, который запатентовал карту в 1946 году для оценки, сравнения природных ресурсов и потребления энергии на планете. Карта Dymaxion позже стала основой для «Всемирной игры» Фуллера (1961), в которой была предложена «компьютерно-скоординированная модель планеты Земля — вместе с ресурсами, историей, человеческими отношениями и социальными тенденциями, — которую можно использовать для „игры в мир“ и разработать способы управления будущим на благо всего человечества».
Одна из самых ранних форм устойчивого мышления, сбора и синтеза данных в рамках Всемирной игры, позволили людям мыслить глобально для управления мировыми ресурсами. Через два года после того, как была запатентована карта Dymaxion, Фуллер официально занялся строительством геодезических куполов; начиная с 45-футового прототипа в 1948 году, сделанного из жалюзи, который мгновенно рухнул.
Для Фуллера геодезики были структурным аналогом того же глобального мышления, которое вдохновило карту Dymaxion. Известные купола включали один для Ford Motor Company в Мичигане (1952–3), собственный дом Фуллера в Иллинойсе (1960) и павильон США для выставки Expo '67 в Монреале, в настоящее время являющийся центром наблюдения за окружающей средой, посвященным устойчивому развитию.
Несмотря на утечки, высокие температуры в помещении при ярком солнечном свете, хрупкую внешнюю оболочку и высокий уровень окружающего шума, Фуллер оставался убежденным, что его купола являются идеальной структурой природы, потому что они охватывают наибольший объем пространства с наименьшей площадью поверхности.
Показанные обильные наброски, обозначения, механические рисунки и сложные модели оставляют ощущение, что приверженность Фуллера геометрии была такой же духовной страстью и фетишем, как и аргументом в пользу эффективности; делая его отрицание того, что эстетика имеет какое-либо отношение к его работе, трудно поверить. Его знаменитая пословица: «Если решение не красиво, я знаю, что оно неправильное» кажется подозрительным, исходящим от человека, создавшего слишком много прекрасных вещей, что он просто не мог понять. Возникает вопрос: действительно ли Фуллер является образцом для подражания в области устойчивого мышления? Слишком многое из того, что сегодня считается зеленой архитектурой, сосредоточено на изображении природы, а не на ее характеристиках. В то время, когда экологичность по-прежнему остается в моде в мире дизайна, аспекты творчества Фуллера, которые мы должны отметить, не являются его личным зацикливанием на определенных элегантных формулах в природе, которые порождают изысканно красивые формы. То, что мы должны извлечь из его карьеры, — это глубокая важность отпускания, когда что-то не работает так, как должно, а не донкихотских поисков неработающего. Прежде всего, выставка показала, что мы остро нуждаемся как в наставниках, так и в предостерегающих деятелях для неизведанной окружающей среды и экологической территории, на которую сейчас вступает человечество. Фуллер — привлекательный кандидат для обоих. Мы можем в равной степени учиться на его потрясающих успехах и неудачах, но, что более важно, на вопросах, которые этот «неизвестный человек» никогда не переставал задавать.
#buckminsterfuller